Старый Новый Год.
На Старый Новый Год замполит решил сделать нам с Димычем подарок и выдал увольнительные в город. Я сразу предложил поехать в гости к моей тёте и хорошенько пообедать. Тётя жила на другом конце Москвы. Позвонив и предупредив её о нашем визите, мы с Димычем сперва погуляли по городу, а потом отправились в гости.
Тётя Валя встретила нас жареной картошкой с домашними котлетами, салатами и литровой бутылью самогона. Накрыв на кухне, Валя деликатно удалилась в комнату, а мы, усевшись за стол, принялись вкушать домашние разносолы. Естественно, в ход пошла и большая бутыль с мутноватым московским самогоном. Самогон оказался очень вкусным. Мы разливали его по стаканам и едва успевали закусывать. Когда тётя вновь появилась в уже слегка покачивающемся дверном проёме, мы сидели с пустыми тарелками и тихонько напевали «Город над вольной Невой». Увидав почти опустошённую бутыль, тётя ахнула. Остатки самогона были тут же конфискованы. Нам стало ясно, что продолжения не будет, праздник закончился и пора уходить. Поблагодарив тётю за душевный приём, мы встали из-за стола, оделись и, попрощавшись, тронулись в обратный путь.
Дорога в часть лежала через весь город. Учитывая, что мы крепко выпили, передвигаться надо было с большой осторожностью. Ещё не закончились новогодние праздники, и повсюду дежурили военные патрули. Встреча с ними сразу бы гарантировала нам арест. Добравшись окольными дворами до метро и, благополучно миновав контролёра у турникетов, мы сели в поезд. Доехав до станции «Парк Культуры», вышли из вагона, чтобы сделать пересадку, и тут Димыч, мягко взяв меня под локоток, вкрадчиво спросил:
– А хочешь горячего шоколада?
Мы оба прекрасно знали, что там, наверху, в уютном кафе у Парка Культуры, варили чудесный горячий шоколад. Скорее всего, в тепле московского метро меня разморило, и бдительность несколько притупилась. Как-то сразу очень захотелось горячего шоколада, и я ответил не раздумывая:
– Хочу.
При выходе из метро, сбоку за колоннами, мы заметили патруль, но командир наряда куда-то отлучился, а бойцы без команды офицера нас трогать не стали. «Шоколадница» находилась прямо напротив метро. Перейдя на противоположную сторону улицы, мы вошли в кафе. Димыч усадил меня за свободный столик, а сам куда-то исчез. Вскоре он появился, неся в руках два высоких стакана. Сквозь стекло были видны плавающие в золотистой жидкости кубики льда с лимонными дольками, вверх, как антенны, торчали коктейльные трубочки. Кромки стакана были украшены сахаром и тёртым шоколадом.
– Димон, ты обалдел! – обрадовался я.
– Так, Вовик, давай, – Димыч заботливо протянул стакан, – сначала по коктейльчику, а горячий шоколад нам уже варят.
На первом коктейле мы, естественно, не остановились. Димыч ещё пару раз бегал к барной стойке, потом принесли горячий шоколад… В результате мы просадили всю нашу скромную солдатскую зарплату, но вечер был прекрасен. Выйдя из кафе, мы твёрдо решили, что вот теперь-то уже точно всё, больше никуда, только прямиком в часть.
Подходя к метро, я вспомнил про патруль.
– Димон, надо идти к другому входу, здесь же патруль, нас повяжут.
– Вовик! – Димыч обнял меня, – Во-вик, дорого-ой мой, они же нас не увидят! Да ты сам посмотри! На улице темнотища, да ещё снег валит! И потом, я патруль кожей чую за 200 метров!
Я знал, что Димыч врёт, но мне так хотелось верить, что наряд в темноте действительно ничего не видит, и что мой друг безошибочно за 200 метров кожей чует патруль, что я махнул на всё рукой и сказал:
– Пошли.
До входа в метро оставалось метров двадцать, когда Димыч вдруг перешёл на строевой шаг. Именно так, строевым шагом, положено было по уставу подходить к патрулю. Увидав, как Димон старательно вышагивает и тянет носочек, я подумал, что он просто дурачится. Решив не отставать от друга, я забежал к нему за спину, подхватил полы его шинели и, размахивая ими как крыльями, запел: «На ширинках у солдат пуговицы в ряд, ярче солнечного дня золотом горят…».
Димыч, раскачиваясь, как маятник, продолжал упорно чеканить шаг, при этом, делая мах рукой назад, он постоянно подавал мне какие-то знаки. И тут я увидел бегущих к нам навстречу солдат из патрульного наряда. Бойцы, поравнявшись с нами, отдали честь и предложили проследовать к стоявшему в сторонке от входа в метро командиру патруля. Сразу стало ясно − это залёт, но деваться было некуда, и мы подошли.
Капитан, в припорошенной снегом шинели, с закрученными бравыми усами, был очень похож на Чапаева. Мы отдали честь, представились. Офицер попросил наши документы. Полистав военные билеты и увольнительные, он внимательно осмотрел нас и, повернувшись ко мне, негромко скомандовал:
– Круу-гом!
Скорее всего, осматривая наш внешний вид, он решил взглянуть на меня сзади и поэтому дал команду «кру-гом», а мне спьяну послышалось: «С Новым Годом!». «Какой хороший человек, хоть и военный», – подумал я и, расплывшись в улыбке, ответил:
– И вас также, товарищ капитан!
– Что? – удивлённо переспросил офицер.
– И вас со Старым Новым Годом! – радостно дыша в лицо капитана перегаром, повторил я. Димон выразительно закатил глаза. Капитан внимательно посмотрел на нас, потом ещё раз втянул носом морозный воздух и, усмехнувшись, сказал:
– Ребята, да вы же пьяны!
Мы тут же, встав по стойке смирно, одновременно ответили:
– Никак нет, товарищ капитан!
– Да что «нет». От вас же за версту несёт.
– Быть такого не может, – сходу пошёл в отказку Димыч.
– Так ведь праздник, товарищ капитан, Старый Новый год, – подхватил я, – люди тут ходят, гуляют, выпили, вот от них и пахнет. А мы нет, мы не пили.
– От них пахнет, говорите? – прищурил глаз капитан. – Ну-ну.
И он, засунув руку за обшлаг шинели, не спеша достал трубочку-индикатор для проведения теста на алкоголь.
– Ну что, товарищи бойцы, будем экспертизу проводить?
Экспертизу проводить не хотелось. Праздничное настроение сразу куда-то пропало и всё стало как-то скучно и безразлично. Я стоял и молча рассматривал снежинки на начищенных капитанских сапогах. Будь что будет, подумал я. Как-нибудь выкрутимся. В конце концов, художники в армии нужны везде и на гауптвахте тоже.
И тут Димона осенило. Он взглянул прямо в глаза офицеру и спокойно сказал:
– На ваше усмотрение, товарищ капитан.
Офицер постоял, помолчал, потом осмотрелся:
– Значит, так, – негромко и серьёзно сказал он. – Сейчас вы отсюда дуете прямо в часть. Если где-то попадётесь, и вас заберут, – то на «Парке Культуры» вас сегодня не было. Ясно?
– Так точно, товарищ капитан! Спасибо!!!
Мы вытянулись и отдали честь. Я не удержался и ещё раз от всей души поздравил офицера с наступающим Старым-Новым Годом.
Это был январь 1985-го.
Прошло много лет, но капитана, которого я и видел всего каких-то несколько минут, мне не забыть. Настоящий Русский Офицер.