В октябре, вернувшись с летних каникул, студенты нашего курса приступили к работе над дипломными проектами. Сначала необходимо было нарисовать и показать первые эскизы. Но погода была такая шикарная, и учиться так не хотелось, что я не выдержал и ушёл в загул. Пролетела неделя, другая. Начались первые обходы. Их возглавлял руководитель нашей мастерской, заведующий кафедрой архитектуры – Игорь Иванович Фомин. Фомин был живой легендой не только факультета, но и всей советской архитектуры. Его работы мы изучали на лекциях. Во время очередного просмотра Игорь Иванович, вновь заметив моё отсутствие, поинтересовался:
– Где Колбасов?
Ему доложили:
– Болен.
На что Игорь Иванович, покачав головой, сочувственно и понимающе сказал:
– Понятно. Володя запил.
Для Фомина это была единственная уважительная причина, по которой можно было пропустить занятия. Мне передали его слова. Стало ясно, Мастер даёт ещё пару дней на выход из загула, а потом всё – пощады не будет.
К следующему обходу я уже сидел в мастерской за рабочим столом и ожидал прихода кафедры. Столы у нас были старинные, дубовые. Сверху стола крепилась двухметровая поднимающаяся крышка, а под ней крепился большой выдвижной ящик. Там, в глубине ящика у меня всегда лежало несколько «мальков» – маленьких бутылок с водкой. Так, на всякий случай. Вдруг занятие перейдёт в чаепитие, а чаепитие в душевный разговор.… Ну, и чтобы потом не бегать по магазинам в поисках спиртного, у меня всегда был запас.
Кафедра приближалась. Педагоги во главе с Фоминым шли от студента к студенту, внимательно просматривая представленные работы. Настала моя очередь.
– А, вот и Володя появился! – Игорь Иванович прищурил глаз и, характерным только для него жестом, подперев ладонью подбородок, затянулся беломориной. – Поправились? И чем же вы нас сегодня порадуете?
Члены кафедры и студенты окружили мой стол, и мы с Мастером оказались рядом. Я наклонился к ящику, в который успел положить несколько наспех нарисованных эскизов. Потянул ручку. Но ящик не открылся. Я дёрнул ещё раз – безрезультатно. Ящик видимо переклинило. Тогда я упёрся одной рукой в крышку стола, а другой рванул за ручку что было силы. Ящик дёрнулся. Под крышкой что-то взвизгнуло, звякнуло, а потом послышался нарастающий лавинообразный грохот, и в приоткрывшуюся щель между столом и передней стенкой ящика, крутясь и подпрыгивая, вылетели водочные мальки. Преподаватели отпрянули и замерли. Мы с Фоминым смотрели на водку, а педагоги смотрели на Фомина. Глаза у Мастера загорелись:
– А вот и эскизы! – радостно объявил Игорь Иванович, – Славно! Что можно сказать в данном случае? Чётко прослеживается простой, но достаточно оригинальный прием, в классическом стиле. Содержание соответствует форме. Будем считать, что на данной стадии эскизы удались, но надеюсь, к следующему разу вы нам покажете что-нибудь более значимое и желательно на бумаге.
Я утвердительно кивнул.
Педагоги облегчённо вздохнули и заулыбались. Настроение у всех сразу улучшилось, и члены кафедры, весело обсуждая результаты просмотра, пошли вслед за Мастером по бесконечно длинному и высоченно-узкому академическому коридору.
