В городе без людей
В городе без людей
Улицы без домов.
В лысинах площадей
Дыры колоколов,
Катится тротуар -
Прямо в раскрытый люк.
Окон слепых кошмар,
Белых ночей испуг.
Тонкий изгиб моста,
Лестница без перил,
Прыгнула пустота
В души чужих квартир
Маются до зари
В рубище тупиков
Битые фонари
В шляпах из-под мозгов….
Я тебя пригласил
В город бредовых снов
И на руках носил
По простыням дворов
Профиль твой рисовал
Тенью от фонаря,
Но нежных щек овал
Вылакала заря.
Стоны и вой фанфар,
Шторы истлевших риз,
Треснутый в свете фар
Тощий крутой карниз
Словно беззубым ртом
Шепчет: «Пора, пора…»
И вскрикнул немой проем
Питерского двора.
Города, где я жил,
Больше на карте нет.
Ветер, смеясь, кружил
Улиц седых скелет.
Город кривых домов,
Город моей мечты,
Город бредовых снов,
Где поселилась ты.
На душе разорван тельник
На душе разорван тельник,
Совесть мается в стакане,
Грустен жизни понедельник,
Где любовь — и та по пьяни.
Где уже ничто не греет,
Где ветрами я простужен,
Флаг мечты на мачте реет,
Но и он уже не нужен.
В позаброшенной квартире
Пахнет плесенью и газом.
Здесь любовь моя в сортире
Обнималась с унитазом…
Розы в вазочке завяли,
Бабы больше не тревожат,
Год уже, как почки сдали
И мне вряд ли кто поможет.
За Россию, за культуру,
За полей осенних дали
Мы глушили политуру
И к рассвету дуба дали.
Я лежу в бадье салата,
Спохмела сосу винище,
И так хочется, ребята,
Быть счастливым с бодунища!
Сгорбила крышу гриппозная стужа
Сгорбила крышу гриппозная стужа,
Косы стальные на трубы мотая.
И, поскользнувшись, упал неуклюже
Дом под колёса ночного трамвая.
В пыльном углу покосилась икона,
Лопнуло зеркало в гипсовой раме,
Бронзовый пёс на перилах балкона
Выл серенады прокуренной даме.
Сыпался снег на замёрзшие стены
Воспоминаньем ушедшего лета.
Бритвы сосулек порезали вены
Труб водосточных…
Плохая примета -
Вновь возвращаться туда, где всё было.
Ведь хризантемы давно облетели,
Лишь керосинки дымится кадило
Да батареи в подъездах вспотели.
Там за дверями – тупик коридора.
На подоконнике ржавая миска,
Скрип половиц, полинявшая штора,
Выпитый чай и пустая записка.
2005г.
Снегопад
Что же Вы надули губки,
Изогнули томно бровь.
Облетают незабудки,
Осыпается любовь.
На дворе мороз да вьюга,
Липнет снег на провода.
Вы явились ниоткуда
И исчезли в никуда.
Извини, что был не очень,
Что не тех порой ласкал,
Что в осколках стылой ночи
Средь снегов не отыскал.
Что поделаешь, непруха,
Знать, тому моя вина.
Льётся жизни бормотуха,
Только мимо стакана.
За собой закрою двери,
И однажды, наугад,
Отыскать в ночи потери
Я отправлюсь в снегопад.
Будет путь мой прост и ясен,
Здесь не раз летал во снах,
У подъезда старый ясень
Мне прошепчет: «Гутен нахт».
Здравствуй, здравствуй, пень лохматый,
На сучке повис стакан.
В стакане, как я, усатый,
Одинокий таракан.
Вьюга воет дикой кошкой.
Потерпи чуток, дружок.
Щас согреемся, с картошкой
Есть на закусь пирожок.
Водка слаще от мороза,
Пляшут искорки очков.
Я валяюсь, как мимоза,
Возле мусорных бачков.
То ли с горя, то ль от стужи
Лопнул надвое стакан,
И поплыл, как лебедь в луже,
В жопу пьяный таракан.
Вспоминаю наши встречи,
Замерзаю в теплоте.
Фонари задули свечи,
Город тает в темноте.
Слышен только стон калитки,
Гулкой крыши барабан,
Проводов стальные скрипки,
Водосточных труб орган.
Снег лежит на мне, не тает,
Птичка какнула на лоб.
Дай ей бог, пускай порхает,
Я давно уже сугроб.
И мне снится старый ясень,
Я кричу ему: «Привет!».
До чего же мир прекрасен,
Когда Вас со мною нет.
24.12. 2001.
Рыжая Родина
Наливалась закатом смородина,
Прихожане спешили на мессу,
Мне ж казалось, что Рыжая Родина
Бродит где-то по Венскому лесу.
И, как в детстве, мелодия плыла,
И Актриса играла в Кино,
Она песенку пела, что было
Всё недавно и очень давно.
И теперь, как стемнеет, ребята,
Выхожу я по лесу гулять,
Чтобы в огненных брызгах заката
Видеть Рыжую Родину-мать.
А потом в кабаках до рассвета
Пью с фройляйнами шнапс и вино
И тихонько пою: «Было это
Так недавно и очень давно».
Май 2009
Выборгская осень
Выборгская осень,
Рыжая тоска.
Чёрный парабеллум
Около виска.
Накачу рюмашку,
Вышел жизни срок.
Разорву тельняшку
И спущу курок.
Вороньём закружат
Листья надо мной.
Повалюсь я в лужу
С дыркой пулевой…
Спуск нажал, но выстрел
Не вспугнул ворон.
Видно, был в обойме
Холостой патрон.
Чайкой над волною
Пронеслась любовь.
Но глаза закрою -
Снова, вновь и вновь,
Вижу эту осень,
Скалы вдоль песка,
Где бредёт меж сосен
Рыжая тоска.
Самолёт
Первый раз ты меня провожала,
Первый раз не хотел улетать.
Первый раз на пороге вокзала
Я не знал, что, прощаясь, сказать.
Но зато я теперь не забуду,
Каждый раз отправляясь в полёт,
Твои кофем пропахшие губы
И идущий на взлёт самолёт.
Июнь 2007
Снова в Питере морозы
Снова в Питере морозы!
Стужа сгорбила мосты,
И бесстыжие берёзы
Мёрзнут кутаясь в кусты.
Над Литейным воет вьюга,
А по Лиговке метель,
Будто пьяная подруга
Стелет милому постель.
Стелет нагло, стелет нежно
И летит на тротуар
Вдоль садовой, по Разъезжей
Белоснежный пеньюар.
И в простуженных кварталах,
Полусонные дома
Тихо шепчутся: «Ах, право,
Знать, опять пришла Зима».
А метель, позёмкой звонкой
Рассмеявшись над Невой,
Одинокою девчонкой
Побрела средь звёзд домой.
Шла по млечной по дороге
То ли в рай, а то ли в ад…
А внизу, седой и строгий,
Спал замёрзший Ленинград.
1991
В замороженные лужи
В замороженные лужи
Опрокинув звезд бокал,
Тощий кот январской стужи
Молоко луны лакал.
В занесенном снегом доме
Ни лампады, ни креста.
Паутина на иконе.
Вместо ликов — пустота.
Вместо окон — лед в глазницах,
На пол пролито вино.
Снег трещит на половицах:
- Кто еще тут? — никого.
Тишина. Лишь, завывая,
Домовой стучит в печи,
Серый пепел осыпая
На огарочек свечи.
Ночь в короне спит на троне,
Черти в доме правят бал.
И смеются на иконе
Блики треснутых зеркал.
1991
Безымянные высоты
Безымянные высоты,
Фронтовой передний край.
Блиндажи, окопы, доты,
Дачи, грядки и сарай.
Отложу гармонь-трёхрядку,
Брошу в травушку кольцо
И рифленую гранатку
Ловко суну под крыльцо.
Охнет филин у дороги,
Опадёт с кустов роса,
Я взлечу, раскинув ноги,
Гордой птицей в небеса
И спикирую в болото,
Как бесстрашный самурай…
Боже, как мне неохота
Ремонтировать сарай!
Июнь 2009
Жабы квакали в пруде
Жабы квакали в пруде:
«Счастье ты найдешь в труде!».
А кулик кричал в болоте:
«Радость обретёшь в работе!».
Пролетело много лет,
Да вот только счастья нет.
Были дом, семья, работа,
Я горбатился до пота:
Землю мёрзлую долбил,
Не курил, ни ел, ни пил.
Как дурак, всю жизнь трудился
И чего же я добился? -
Ни пальтишка, ни штиблет,
Ни друзей, ни денег нет.
Нет ребята, даже бабы…
Высох пруд, подохли жабы,
Те, что квакали в пруде:
«Счастье, мол, найдёшь в труде!».
А кулик, что на болоте
Голосил: «Успех в работе!»,
По прошествии трёх лет
Мной был съеден на обед.
С коньячком, под артишок…
Вот и всё и весь стишок.
Июнь 2009
Бал
Был славный бал, и был банкет-
Мартини, устрицы, лангет.
В сиянье шпор и эполет
Я Вас рассматривал в лорнет
И вожделел! А Вы в ответ
Мне бросили небрежно: «Нет».
Какая мерзость! В первый раз
Мне дама делает отказ!
А я — мечтал быть Вашим мужем!
Готовить Вам обед и ужин.
И что же? Вышло, всё — не нужен?
Так знай — в бою я был контужен,
Лишился глаза, рожа в шрамах,
Но не имел отказа в дамах.
И вот теперь, на склоне лет!
О! Я не мальчик, не корнет!
Мой ус седой и череп лыс.
В гробу видал я твой каприз.
Кокотка, стерва, дрянь, дешёвка,
Кошёлка, соска, шалашёвка.
Запомни, ты, ядрёна вошь,
Меня отказом не проймёшь.
Ещё есть совесть, ум и честь.
Учти: ужасна будет месть,
Когда со стонами, в ночи,
В мерцанье трепетном свечи
Ночном кошмаром я явлюсь…
Довольно! Нынче ж застрелюсь.
Я ж офицер, ядрёна мать,
Не привыкать нам умирать.
Мундир, седло, коньяк, омлет,
Гитара, шпага, пистолет,
Орлиный взор, дугою бровь,
Позор мой смоет только кровь.
И вот встаёт седой рассвет.
Рука сжимает пистолет.
Вспотел висок. Глоток «Камю».
Взведён курок. Мадам, адью!
Тобой любви задута свечка.
Прощай. Щелчок. Пардон, осечка.
Обломилась жизни ветка
Обломилась жизни ветка,
Я упал на вострый нож.
Где же ты, моя гризетка,
Где гуляешь, с кем живешь?
Где тебя, гадюка, носит?
Где твой катит экипаж?
Где тебе гранат подносит
Утомленный за ночь паж?
Жизнь — дерьмо, любовь — отрава,
Тушью залит белый лист…
Как наивен был я, право,
Как доверчив был и чист!
Лишь одну тебя, заразу,
И лелеял, и любил,
Лишь тебе одной ни разу
В жизни я не изменил!
Ты ушла, и вянут розы,
Дождь стучит по мостовой.
Я смахну скупые слезы,
Не спеша, пойду домой.
И в каморочке у Пеля,
Где сплошная благодать,
Развалившись на постели,
Буду Вам стишки кропать.
1993
Уж март, а я - как Дед Мороз
Уж март, а я — как Дед Мороз,
С дежурной веточкой мимоз,
Под фонарём, сто тысяч лет
Жду только Вас, но Вас всё нет.
А мне твердят: «Она с другим,
Не здесь, среди снегов и льдин,
А там, где булькает кальян,
И похотливый павиан,
Познавший сладость томных дев,
Её, бедняжку, вожделев,
Свой распускает такелаж…»
На кой сдалась Вам эта блажь,
Когда есть Я! И враг бежит,
Труба зовёт, постель дрожит.
Я Ваш навек! Решён вопрос!
Весна, фонарь, букет мимоз.
1.03.2001
Тает в дымке Кронштадт
Тает в дымке Кронштадт, огоньками дрожа
И над пирсом дождя паутина,
У причала угрюмая дремлет баржа
Под названием гордым Ирина.
Корпус в ржавых подтеках, на палубе грязь,
Лееров нет, оборваны шканцы.
Неизвестно, зачем и откуда взялась,
Но её обожали кронштадтцы.
Она помнит Цусиму, Синоп и Гангут,
Помнит, как под Чесмой турок били.
И горючего слезы текут и текут,
Оставляя разводы на киле.
Она — совесть Кронштадта и гордость страны,
Честь и слава Российского флота!
Адмиралы, а ну, шапки прочь с головы!
На колено, морская пехота!
А вокруг крейсера пишут, как фраера,
Хоть полтонны ракушек на днище.
Всю отделать суля, от кормы до руля,
На ремонт не жалея деньжищи.
Так куда ж мне до них, и что ей до меня?
Между нами Балтийские волны.
Но приняв двести грамм, взял я право руля
И сказал сам себе: «Самый полный!»
Как красиво я шел! Жаль, не видела мать,
Не то чайкой бы вслед мне кричала!
Курс лежал на Кронштадт,
И мне было плевать, как там примут меня у причала.
У кронштадтцев закон — иноземцев топить,
Шум прибоя покроет все стоны…
Но я твердо решил: без неё мне не жить,
А откажет — открою кингстоны.
И, волну завязав в 38 узлов,
Я плевал пену чайкам в кильватер,
Презирая буи и огни маяков,
Брюхом меря кронштадтский фарватер.
Там, на рейде, ребята, стояла она,
Как морячка, черна от загара.
Эх, налейте, налейте мне в трюмы вина!
Понял я: мой баркас ей не пара.
Но назад хода нет, и решив: будь, что будь,
Я рванулся к родимой голубке
И на полном ходу проломил я ей грудь,
Так, что крыша поехала с рубки.
Ещё долго у пирса кипела вода,
Отпуская грехи экипажу.
И остался на дне обнимать навсегда
Ржавый барк легендарную баржу.
Честь и совесть Кронштадта — героя страны,
Боль и гордость Российского флота.
Первый флагман погиб.
Шапки прочь с головы!
На колено, морская пехота!
Пушкин
Трость, цилиндр, блеск в очах,
Ликом чёрен, сам курчав.
He Поль Робсон, но Пиит.
Не богат, но знаменит.
По рождению арап.
Обожал вино и баб.
Сам повеса, мот и франт,
Но к стишкам имел талант,
Оттого и стал Поэтом.
Сочинял зимой и летом.
В холод, в дождь, в метель и зной
Всё писал…Порой зимой
Забежит в избу с мороза -
И уже готова проза.
А заслышит петухов,
Разомлеет от стихов,
Загрустит, подымет кружку,
Вспомнит няню и подружку,
Сам лучинку запалит
И всю ночь творит, творит.
И ведь как! — Легко, не глядя.
Вот Онегин, тут же дядя,
Там Дубровский, рядом Маша,
Здесь Старуха, тут Параша.
Мчались вскачь за строчкой строчка.
Пугачёв, Гринёв, с ним дочка,
И Людмила, и Руслан,
Царь Кощей и царь Салтан.
Ведьмы, черти, тучи леших,
Груды конных, толпы пеших…
Сам, бывало, вскрикнет: «Блин!
Ай да Пушкин, Сукин сын!».
Да… Такой вот Гений был!
Государь его любил,
Предлагал чины и дружбу,
Всё прощал и звал на службу.
Не куда то – во дворец!
Но уж близок был конец.
Приключился раз конфуз.
В Петербург прибыл француз.
Завертелась канитель,
Натали, балы, дуэль…
В январе попутал Бес.
И убил его Дантес.
Ну а нынче, знает всяк -
Русский, чукча, и коряк,
Друг- калмык, бурят, нанаец,
Злой чечен и брат китаец,
Дикий финн, монгол, тунгус,
Ненавистный всем француз,
Знают Маша, Даша, Глаша –
Это Пушкин, дядя Саша.
4.07.2001г.
Если был бы я дебил
Если был бы я дебил,
Я бы в школу не ходил,
А валялся б на диване,
Пил бы водку и курил.
А ребята во дворе
Все б завидовали мне
Потому, что быть придурком
Хорошо в родной стране.
Можно в зеркало плевать,
Можно писаться в кровать,
Можно маминой помадой
На обоях рисовать.
До утра смотреть кино,
Бить бутылки, пить вино.
И поверьте, что всё это
Будет Вам разрешено.
Чтоб скорей узнал народ,
Что в семье живёт урод,
Я нашёл на кухне кактус
И засунул его в рот.
Извиваясь и рыча,
Ел я кактус хохоча.
Мама в обморок упала,
Дед сказал: — Зови врача!
Лишь папаша был суров.
Не дождавшись докторов,
Он достал ремень солдатский,
И я сразу стал здоров.
Третий день в углу торчу!
Попу грелочкой лечу.
Только вот теперь придурком
Быть, чего-то, не хочу!
Так вот, с помощью ремня,
Папа вылечил меня.
Колыбельная
Говорила мама-кошка
Уложив сынка в лукошко:
- Щас те сказочку спою
Баю-баюшки-баю.
В старом доме жили мыши,
Ну, а рыжий кот на крыше
Млел, вычёсывая вшей,
Только вот, ловить мышей
Рыжий с детства не любил.
На охоту болт забил.
И хоть был подлец усат,
Груб, вонюч и волосат,
Здоровенный, словно бык,
Он трудиться не привык
Ни за что и никогда.
Но нагрянула беда.
Поползли по дому слухи,
Будто Рыжий с голодухи
И от лени облысел.
Кот, узнав, на попу сел.
Пережить позор не смог,
От расстройства занемог.
Одолел его отит,
Испарился аппетит,
Он оглох и окосел,
В самом деле облысел,
Запаршивел, исхудал
И под вечер дуба дал.
Кошака в мешок зашили,
На помойке схоронили,
Где сплошная блажь да тишь.
Так-то, милый мой малыш.
Сказочку на ус мотай,
Поскорее засыпай.
Дрыхни, Рыжик, хорошей,
И, дружок, лови мышей.
10.01.2001.
Рыбалка
Раз на Ниле Гамадрил
К Крокодилу подвалил,
Посидел с ним, покурил
И удило подарил.
Осчастливленный рыбак
Взял под рыбу медный бак,
Пиво, водку, корешей
И пошёл ловить ершей.
Но случилась незадача,
Отвернулась вдруг удача.
Клёв пропал, промок табак.
Опечалился рыбак,
С горя слопал бак, удило,
Пиво, водку, Гамадрила,
Рот разинув до ушей,
Стрескал лучших корешей
И сказал: «Ужасно жалко,
Что закончилась рыбалка».
P.S.
Чёрт попутал Гамадрила
Крокодилу дать удило.
15.01.2001
Щенок
Щенок свалил в кладовке колбу -
И получил от колбы по лбу.
Потом задел в углу насос -
Упал насос щенку на нос.
Он уронил случайно таз,
И таз щенку заехал в глаз.
Щенок подумал: «Вот непруха!»
И получил метёлкой в ухо.
Щенок, заплакал возле блюдца:
«Чего они со мной дерутся?!»
17.01.2001
